Масштаб поражения, понесенного украинскими силами в юго-восточной Украине за прошлую неделю, нужно увидеть, чтобы поверить... Это катастрофическое поражение и будет долго помниться озлобленными украинцами как одни из самых темных дней их истории.
Неделю назад основное наступление повстанцев началось. 3 сентября на шестнадцатимильном протяжении дороги от деревни Новокатериновка до города Иловайск, я насчитал остатки шестидесяти восьми военных транспортных средств, танков, бронетранспортеров, пикапов, автобусов и грузовиков, в которых большое, но пока еще неизвестное число украинских солдат погибло, попыясь сбежать из района боев между 28 августа и 1 сентября. Они были заманены в засаду силами повстанцев и, согласно оставшимся в живых, солдатами армии Российской Федерации.
Эти уничтоженные транспортные средства были, конечно, только теми, что я видел — те, которые не были уничтожены, находятся теперь в руках мятежников. В Новокатериновке, которая находится в двадцати восьми милях к юго-востоку от контролируемого мятежниками Донецка, тело украинского солдата лежало на мощном кабеле, на который он был отброшен, когда его бронированная машина взорвалась, его одежда клочьями висела на нем. В остатках транспортного средства, поблизости были обугленные останки половины человека и сгоревшего тела другого, оставленного, где он сидел, когда он был убит.
3 сентября восемьдесят семь тел погибших солдат, как сообщали, прибыли в Запорожье, большой город в регионе, который находится под украинским контролем. Но, много больше не найдено. Вполне кроме ужасной военной неудачи оскорбление. На одном сайте две новых могилы, отмеченные крестами, сделанными из палок, указали, что мертвые были похоронены рядом с сгоревшим транспортным средством около дороги. На главной улице Новокатериновки местные жители позировали перед разбитыми машинами со снятыми колесами. Радостные мятежники сказали нам, что они ищут украинских солдат, которые сбежали в поля и скрывались где то там.
Коллега рассказал мне, что поблизости, два украинских солдата выскочили на дорогу и остановили его автомобиль. Им было приблизительно восемнадцать лет и выглядели они так, как будто не спали в течение многих дней. Когда они увидели автомобиль с надписью ТВ, они рискнули выйти и остановить автомобиль. Они попросили его и его коллег дать им еды и воды. Украинские СМИ начали сообщать о солдатах попавших в окружение и пробирающихся на украинскую территорию. Один, по имени Сергей, который был задержан и освобожден, сказал, что мужчины, которые задержали его, были российскими солдатами: “Они сказали нам, что прибыли двумя неделями ранее. Они были очень молоды”.
Все изменились существенно за прошлые две недели. Весной антикиевские мятежники, застав новое и революционное украинское правительство врасплох, захватили города в двух промышленных и добывающих областях Донецка и Луганска. Украинские военные были разоружены либо перешли на сторону повстанцев. К лету, однако, украинские войска были лучше организованы и наступали, оттесняя мятежников.
Занятый мятежниками Луганск находился под осадой и обстреливался украинскими силами, хотя все еще было возможно добраться до города на пригородном поезде. Значительная часть Донецка также страдала при артобстреле из украинской артиллерии. Некоторые села в области были ужасно разрушены при проведении операций, которые были так горестно неточны, что сотни гражданских лиц были в результате убиты. Итог состоит в том, что к августу много простых людей, которым было все равно, кто управлял ими до того, ненавидели правительство в Киеве и Украине в целом.
Затем за прошлые две недели августа все изменилось снова. Украинцы сказали, что регулярные российские войска пересекали границу, утверждение, поддерживаемое западными разведывательными сводками. Все больше историй пишется в российской прессе также о солдатах, убитых в бою на Украине, хотя российское правительство категорически отрицает, что солдаты регулярной армии там присутствуют — в противоположность волонтерам, которые приехали самостоятельно. Однако, не только это доказывает присутствие регулярных российских солдат, но факт, что военная ситуация изменилась так быстро, также предполагает, что мятежники получили подкрепление. Сегодня, Донецк - намного более безопасный город, чем это было несколько недель назад. Причина этого состоит в том, что украинские силы были отодвинуты обратно, хотя эти две стороны все еще применяют артиллерию и ракеты каждый день.
Это существенное изменение в конфликте также ясно дано понять в резне на дороге между Иловайском и Новокатериновкой и посреди полей, через которые некоторые транспортные средства попытались убежать. Многие транспортные средства, которые были от различных мест — хотя большая часть их из Иловайска — были не только профессионально заманены в засаду, но сильно разрушены, означая, что использовалось намного более мощное оружие, чем ручные противотанковые гранатометы. Башни от швырнуло далеко от остальной части танков , например.Всё это показывает, что те, которые нападали на про-правительственные силы, были очень профессиональны и использовали очень мощные оружие. Это также предполагает, что их было много, чтобы быть в состоянии разрушить столько транспортных средств и убить такое количество солдат за такое короткое время. Геннадий Дубовой, который сказал, что был главным редактором газеты повстанцев и был одет в военный френч, оценил, что было 2,000 украинцев в колонне, когда были уничтожены.
Борьба за Иловайск началась 7 августа, когда части трех украинских волонтерских ополченцев и милиции попытались его захватить. Сразу это не удалось, но мятежники захватили часть города. Затем 28 августа они смогли начать крупное наступление, с помощью откуда-то, включая Донецк — хотя это не была Россия, согласно командующему Гиви, тридцатичетырехлетнему главе сил повстанцев здесь. К 1 сентября это было на всем протяжении, и украинцы были разгромлены.
Украинцы утверждают, что их части заключили сделку, чтобы получить свободный проход из Иловайска и что сам президент России Владимир Путин сказал, что им нужно позволить пройти. Но командующий Гиви, настоящее имя которого - Михаил Толстых и который сказал, что работал на фабрике перед войной, отрицал какие либо соглашения. Силы заманенные в засаду, по его словам, были не регулярные солдаты — “мы не знаем, кто они”. Их было много, в том числе иностранцы, включая чехов, венгров и негров. Когда он прибыл в свой штаб, он приехал в большом, блестящем автомобиле с музыкой и сопровождением, держащим оружие на коленях.
Следующие цели, говорит командующий Гиви, порт Мариуполя на юге, в Азовском Море и Славянск, который был оплотом повстанцев, пока мятежники не отступили от него 5 июля.
Ситуация на Азовском море, придатке Черного моря, окруженного Крымом в западной, юго-восточной Украине на севере и Россией на востоке, как в регионах дальнейший север, изменилась существенно за последние недели. 27 августа переход границы в Россию был взят мятежниками после того, как это был обстрелян из нескольких минометов и украинцы там, с намного меньшим количеством огневой мощи, отступили. Они отступили также и из соседнего города Новоазовск. 30 августа я видел группу из двадцати человек с руками, воздетыми к небесам в молитве за мир и для защиты города на главном контрольно-пропускном пункте в восточных окраине Мариуполя, в то время как добровольцы собрались, чтобы вырыть траншеи.
В те выходные было неясно, как далеко мятежники продвинулись, потому что никто, казалось, не владел ситуацией. Мы приехали на контрольно-пропускной пункт близко к Новоазовску, с мужчинами, которые, казалось, были местными жителями, но ели пайки, ясно отмеченные как армейские российские сухпайки. Позади нас в различных пунктах мы видели закопанные танки. Со стороны границы с Россией, казалось, виднелись следы гусениц, хотя Александр Демонов, мятежный представитель пресс-службы, утверждал, что это следы от тягача, который убирал заграждения, оставленные украинской армией на дороге.
В деревне Безымянной, где Вы видите море с дороги, мы остановились, чтобы спросить людей, кому принадлежит следующий контрольно-пропускной пункт и безопасно ли ехать. Был российский контрольно-пропускной пункт на выходе из деревни, сказали они. Они, возможно, использовали “русский язык”, чтобы означать “мятежника”, но в этом случае мужчины, у которых были современное оборудование связи и некоторые джипы типа, который я не видел в другом месте, не казались в настроении болтать и приказали, чтобы мы уезжали. С другой стороны дороги была танк, орудие которого смотрело в сторону моря.
Когда мы умчались от “русских”, мы увидели столб черного дыма с моря. Когда мы добрались до украинского контрольно-пропускного пункта, мужчины сказали нам, что это был катер береговой охраны, который был подбит, по их словам, танком. Они были из Азовского Батальона, одного из украинских волонтерских ополченцев. На их транспортных средствах и их вспышки руки у них были “wolfsangel”, неонацистский символ, который является их знаками отличия и который говорит Вам о их философии.. (4 сентября они были изгнаны из этой позиции мятежниками, и по-видимому регулярными российскими вооруженными силами).
В Мариуполе люди садились на поезд в 17:05 в Киев. Это был конец летних каникул, но многие также уезжали из-за ситуации. Многие из тех, которые уезжают из Мариуполя уже, были беженцами из Донецка. Мариуполь казался устрашающе пустым, как и Донецк, из которого, возможно, половина его миллиона людей сбежали, многие из тех, кто остался, пожилые. Город резко разделен. Половина тех, с которыми я говорил, поддерживала правительство в Киеве, а другая половина мятежников. Но люди растеряны и не знают что думать. Некоторые сказали мне, что раньше поддерживали мятежников, но теперь поддерживают Украину и наоборот.
Назад в Иловайск, я поехал, чтобы видеть школу, в которой украинские солдаты жили прежде чем были вытеснены. На видеозаписи было видно, как летят пули и огонь. Теперь здесь тихо.
Было одиннадцать уничтоженных транспортных средств вокруг школы. В спортзале, где многие спали, я увидел Деда Мороза из пластика. Снаружи были несколько могил, в которых – согласно Верджилу, двадцатилетнему солдату, который был прикомандирован к нам командующим Гиви, чтобы показать нам все вокруг — украинские солдаты похоронили гражданских, которых они убили. Не было никакого способа проверить это, и могилы могли бы хорошо содержать своих собственных мертвых, хотя Верджил сказал, что они похоронили их в другом месте. Верджил сказал нам, что он из Луганска и начал свою украинскую военную службу в апреле. Его подразделение было захвачено и им сказали, что они могут или разойтись, или присоединиться к мятежникам.
На дороге назад к Донецку есть протяженный участок дороги, окруженный высокими деревьями. На расстоянии мы увидели что-то. Это был военный конвой, мы остановились, и я выскочил. Автомобиль, возглавлял колонну из 4 танков и БТР, с сидящими сверху десятками мужчин, с визгом остановился, также, как и все автомобили, которые были позади нас. Вооруженные мужчины выпрыгивали из автомобиля, требуя сказать, что мы делали здесь, тыкая пальцами в эмблему телевидения на автомобиле. Толстый, сердитый человек с золотыми передними зубами потребовал наши телефоны. Коренастая леди лет пятидесяти сидела позади их автомобиля, направляя винтовку из окна в моего коллегу на расстоянии в несколько метров.
После нескольких минут опрятный высокий человек, стоящий передо мной, сказал мне опустить руки и спросил меня на хорошем английском языке, откуда я. Он сказал мне, что когда-то жил в Лозанне. Поскольку ситуация охладилась, сердитый толстый человек возвратил наши аккредитации и паспорта. Толстый человек возвращался в свой автомобиль с нашими телефонами, но наш переводчик вставив ногу в дверь, попросил вернуть их, что конечном счете он и сделал. Вся колонна двинулась дальше.
Танки выглядели относительно современными. Когда они разделили, человек, голова которого придерживалась из люка наверху корпуса, махал нам. Его лицо было азиатской наружности. Значительная доля российских призывников – выходцы из центральной Азии. Мужчины сверху БТР были похожи на местных жителей, но если бы танки были российскими армейскими, то это могло бы объяснить иначе необъяснимый гнев толстого человека, сталкивающегося с журналистами – наблюдающими его колонну.
Война идет вовсю. Теперь говорят о перемирии, наступлении на Мариуполь, новых санкциях против России, и что НАТО могло бы сделать на саммите в Уэльсе. Согласно ООН миллион человек был уже стали беженцами в результате этой войны. Путин по сообщениям сказал Жозе Мануэлу Баррозу, председателю Европейской комиссии, что он мог взять в Киеве через две недели. Украинцы потерпели крупные неудачи за прошлые несколько дней, но они еще не проиграли войну, хотя украинский президент Петр Порошенко должен теперь задаваться вопросом, должен ли он сократить потери своей страны и просить мира. Порошенко знает, что одна Украина не может выиграть войну против России. И спустя сто лет после начала Первой мировой войны, не ясно, поспешит ли кто либо, чтобы помочь ему выиграть….
Tim Judah
Источник: nybooks.com