Последний раз хотя бы минимальный оптимизм в отношении развития ситуации вокруг Украины имел место в конце июня, когда сепаратисты впервые сели за стол переговоров с представителями Киева. После того как стало ясно, что стороны не в состоянии выполнять свои обязательства (да и цели такой не было), АТО возобновилась, а на Россию посыпались новые санкции. Последние остатки оптимизма и надежды на мир обрушил сбитый самолет Boeing 777. Недавние переговоры в Минске ни к чему не привели, а эскалация конфликта продолжилась. Рубль продолжает свое падение в ожидании новой волны санкций, а Владимир Путин будто бы грозится взять Киев за две недели. Все плохо. Но на самом деле даже в такой сложной и, казалось бы, безвыходной ситуации можно найти хорошие новости. И не одну, а целых пять.
Для начала важно оговориться, что степень позитивности новости определяется исключительно с точки зрения таких критериев, как предсказуемость конфликта, потенциал его эскалации, динамика, а также вероятность снижения числа жертв в результате военных действий с обеих сторон. Именно поэтому итоги многосторонних минских переговоров можно признать скорее плохой новостью. Единственной «договоренностью» была организация совместного патрулирования российско-украинской границы. Кто-то сейчас помнит об этом? Встреча лишь показала, как далеки позиции сторон друг от друга. Даже предмет переговоров был у Путина и Порошенко разный: первый говорил про экономику, второй... а второму про восточный кризис даже говорить не дали. Встреча двух президентов стала процедурой зачитывания Киеву очередных угроз в газовой и торговой сферах.
Тем не менее хорошие новости все-таки имеются. Итак, новость первая: в политике России по эскалации ситуации нащупалось дно. Еще пару недель эксперты всерьез обсуждали, введет ли Путин войска в Украину или нет. Речь идет о полноценном вторжении, официально объявленном, при котором Россия в полной мере взяла бы на себя роль вооруженной стороны конфликта. Так вот, никакого вторжения все-таки, по крайней мере пока, не будет. Максимум, на что готова Россия, - это увеличение неофициальных поставок вооружений и направление на восток Украины российских военнослужащих. Тема большая и социально острая. Однако хорошая новость состоит в том, что хуже этого уже не будет. Тактика Кремля раскрылась в полной мере: наращивание военной помощи прямо пропорционально успешности АТО. Задача - удержание контроля сепаратистов над Луганском и Донецком, умеренное расширение их зоны на юг.
Вопрос теперь для России стоит только в одном - в цене продолжения этой политики. Она будет расти. Однако если никаких самолетов больше сбивать не будут, то есть шанс на некоторое подмораживание ситуации.
Вторая хорошая новость - стали окончательно понятны военные возможности Киева. В июле - начале августа казалось, что при сохранении высокого темпа АТО (даже с учетом всех негативных факторов, таких как деморализация армии, дефицит средств, плюрализм «военных» начальников и т.д.) взятие Луганска и Донецка - это вопрос времени. Одни наблюдатели называли конец августа, другие отмечали, что операция может быть завершена в течение осени, но обязательно к началу зимы. Так вот, при нынешней ситуации Киев не способен взять под контроль восток страны. И не только из-за собственных внутренних проблем, но и из-за фактического участия России на стороне сепаратистов. Вы спросите, какая же это хорошая новость? Хорошая, так как успешность АТО могла превратиться в полноценную войну между Россией и Украиной, поскольку Россия восток без вполне конкретных уступок Киева не сдаст. В методах Россия останавливаться не станет. Слишком высока геополитическая цена борьбы за Украину. Поэтому слабость ВС Украины - это своего рода гарантия официального военного невмешательства России. Официальный ввод войск и неофициальное военное участие имели бы очень разные последствия для России с точки зрения масштабов западных санкций. Даже с учетом того, что и ЕС, и США признают участие России на стороне сепаратистов, признавать это военной агрессией в соответствии с международным правом пока никто не торопится.
Третья хорошая новость - усиление противоречивости санкционной политики Запада. Давление на Россию при помощи порционных санкций продолжает расти (и, вероятно, будет нарастать и дальше). И в США, и в ЕС сложился консенсус относительно того, что санкции повышают цену украинской политики России. Однако чем дальше заходят санкции, тем больше споров об их целесообразности. Например, предложение Великобритании отключить Россию от SWIFT пока не было поддержано в Брюсселе. В какой-то момент закономерно встает проблема соотношения ущерба, который наносится России, и ущерба, который бьет по экономике стран ЕС. Ангела Меркель в выходные признала, что санкции могут оказать негативное влияние на экономику Германии. И хотя она призвала, несмотря на это, продолжить вводить новые ограничительные меры в отношении России, кажется, что европейские лидеры все активнее вынуждены оборачиваться на интересы бизнеса собственных стран. Можно предположить, что, если ничего экстраординарного не случится, то расширение ограничительных мер будет носить лишь локальный характер (в отношении конкретных компаний и физических лиц). Пассионарность санкционной политики снижается. Постепенно эта политика может вести к консервации сложившегося комплекса санкций, а не их систематическому расширению. Это, в свою очередь, будет создавать больше условий для диалога между Россией и ЕС по украинскому кризису. Опять же, если не произойдет очередного форс-мажора.
Четвертая хорошая новость - некоторое, пусть и очень умеренное, изменение настроений в Берлине - ключевом арбитре в управлении украинским кризисом. Связано это вовсе не с возвращением к принципам real politik и смягчением позиции в отношении России (она осталась по-прежнему стабильно негативной и жесткой). Связано это с определенным разочарованием в способности Киева быстро довести АТО до победного конца. Европа не готова терпеть вблизи своих границ затяжной военный конфликт, который влечет за собой жертвы среди мирного населения. Порошенко получил санкцию на проведение военной операции при условии избежания большой крови и относительно быстрого успеха. Однако задача оказалась непосильной. Берлину хотелось бы как можно скорее покончить с войной на востоке Украины. Однако долго стоять за спиной Киева, не имеющего возможностей мобилизовать свои военные силы в достаточной степени, Германии неудобно. Это примерно как если бы Россия ограничилась моральной поддержкой сепаратистов: в случае их военной импотенции был бы найден альтернативный план.
Ну и пятая хорошая новость - относительное прояснение переговорной позиции России касательно статуса «Новороссии». Конечно, основные контуры этой позиции были известны и ранее. Однако впервые это более или менее четко обозначил президент Владимир Путин, заявив о необходимости договариваться о политической организации украинского общества и государственности юго-востока. Дмитрий Песков потом был вынужден поправить: президент о государстве «Новороссия» не говорил. Вероятно, речь идет о наделении восточных регионов Украины элементами государственного суверенитета в рамках федеративных отношений и широкой автономии. При этом как предельная торговая позиция вопрос об отделении регионов, безусловно, будет разыгрываться в рамках многостороннего диалога (что видно по последним заявлениям лидеров ДНР и ЛНР), однако конечной целью это не является.
Эти «хорошие новости» делают украинский конфликт более предсказуемым. Наиболее вероятным кажется его постепенное замораживание. Россия сохранит свое прямое и опосредованное присутствие в восточных регионах Украины, Киев рано или поздно будет вынужден «из гуманитарных соображений» отказаться от жесткой фазы АТО. При посредничестве Запада будет выстроен некий механизм диалога о статусе регионов, который много лет не будет давать никаких результатов. И это только в случае инерционного развития ситуации. Фактором дестабилизации может оказаться, например, новая революционная волна в Киеве, которая поставит под удар и без того ослабленную государственную дееспособность Украины, одновременно резко радикализовав действия новой украинской власти. Российская же политика вряд ли вынесет новую трагедию, сопоставимую с крушением пассажирского лайнера Boeing.
Пока же процесс деградации ситуации, кажется, нащупал дно. Глубина вовлеченности России в украинский кризис хорошо просматривается. И даже если это долгосрочный источник напряженности, в конфликте становится больше ясности. А это немаловажно: двусмысленность всегда играет против «плохих парней». Владимир Путин, по данным западных СМИ, якобы заявил Жозе Мануэлу Баррозу, что мог бы взять Киев за две недели. Трактовки этой фразы на Западе однозначны - она воспринята как полноценная военная угроза. Однако вряд ли это справедливо. Скорее подобное высказывание оказалось неудачной попыткой Путина показать свое нежелание воевать против Украины, правда, при полном неуважении (уже хорошо известном) и пренебрежении к Украинскому государству в целом. Очередной непродуманный жест Кремля из серии «ядерного пепла» Дмитрия Киселева. Тем не менее, кажется, украинский кризис нащупал свои рельсы, и движение будет продолжено при понимании, что ни одна сторона не способна одержать полную военную победу в борьбе за юго-восток.
Татьяна Становая