Первый из этих доводов весьма убедителен. Хотя бы потому, что напоминает реакцию Марка Твена на ошибочный некролог в «New York Journal»: «Слухи о моей смерти несколько преувеличены». Тем не менее, как ни печально, с тех пор даже великий сатирик всё же успел отправиться в мир иной.
В отличие от первого, довод о том, что они лучше живут, уже откровенно слабоват. История криминалистики знает множество банкротов, которые вплоть до той самой минуты, когда прыгнули в окно или пустили себе пулю в лоб, вели самый что ни на есть претенциозный образ жизни.
Так или иначе, предсказатели банкротства США ошибаются, и я им не верю — как не поверила бы человеку, вздумавшему в нынешнем году предсказать распад СССР. Банкротство США — тщательно скрываемый, но к сожалению, свершившийся факт.
В частности, в серии материалов, опубликованных на сайте вашингтонского Института Катона, его старший научный сотрудник Майкл Таннер показывает, что подлинный размер госдолга США составляет не 18, а 91 триллион долларов. Небольшое расхождение в 73 триллиона долларов эксперт объясняет тем, что американские власти постоянно преуменьшают размер госдолга, манипулируя отчётностью: «Это происходит потому, что они не включают необеспеченные обязательства по таким программам, как социальное и медицинское страхование. И хотя они не отражаются в официальном балансе страны, тем не менее они представляют собой юридические обязательства правительства США. Ожидающийся дефицит по этим программам увеличивает госдолг до непостижимых 91 триллиона долларов».
Не вижу ничего непостижимого. Это всего-навсего пять американских ВВП. То есть, долг, погасить который невозможно.
С глубокой древности люди осознавали необходимость нормативного регулирования ситуации, при которой должник оказывается не в состоянии исполнить имеющиеся у него денежные обязательства. В США должник не вправе продолжать экономическую деятельность, скрывая свою несостоятельность от кредиторов. Крупнейшим в истории нарушением этого закона является продолжение существования Соединённых Штатов Америки.
Далеко не только в этом вопросе экономический сектор США, в отличие от остальных, полностью вышел за пределы законности и правопорядка. Это проявляется в каждой мелочи, начиная от непрерывного разжигания конфликтов и причинения катастроф ради искусственного создания спроса на товары и услуги, до отмывания денег, полученных преступным путём.
Само введение в международную практику преследования за «отмывание» денег, когда не доказана вина в преступлении, в результате которого эти деньги якобы получены, было предпринято — или, во всяком случае, широко используется — чтобы вытеснить денежные потоки из конкурирующих банковских систем и загнать их в американскую. Так во время последнего финансового кризиса американская банковская система устояла лишь благодаря деньгам мексиканских наркокартелей, которые не могли разместить их нигде в мире, но нашли безопасное убежище в США.
Вопрос о том, какими методами американцам удалось так быстро и эффективно подорвать правовые основы, на которых зиждется экономическая деятельность человечества, путём не только отказа от презумпции невиновности, но возвращения к варварским практикам объективного вменения, ещё ждёт своего исследователя.
В англо-американском праве сохранились атавизмы объективного вменения, но они относились в основном к деяниям такого порядка, как неуважение к суду или богохульная клевета. Однако выведение, как раз в период глобализации, международной экономической деятельности из основанного на принципе субъективного вменения правового регулирования, оказалось одним из факторов, ускоривших разрушение капиталистической конкурентной экономики.
В монетарной сфере что бы ни предпринимала ФРС, её деятельность в каждой мелочи подпадает под сравнение с поджигателем, притворяющимся пожарным.
Эксперты-экономисты, в особенности американские, непрерывно предсказывают повышение учётной ставки. Позволю себе шепнуть экспертам, что этого не произойдёт — хотя бы по той простой причине, что такое решение превратилось бы в смертный приговор для ФРС.
Если теперь поднять процентные ставки в США, то в эту страну потечёт слишком много денег. Результатом станет непрерывное укрепление доллара.
Не бином Ньютона, что случится с экономикой США, если курс доллара будет повышаться, тогда как почти все прочие валюты обесцениваются. Их курсы снизятся, в результате чего разогреются экономики других валютных зон, и соответственно возрастёт экспорт оттуда.
США безуспешно, но настойчиво пытаются реанимировать систему. В этих попытках они не только постоянно пренебрегают международным правом, но систематически нарушают собственное законодательство внутри страны.
Многие не обратили внимания, что больше нет даже такой элементарной вещи, как прибыль на акционерный капитал. Компании в Америке уже вынуждены выплачивать (не получать!) банковский процент на активное сальдо.
Государство требует от них не держать деньги на счетах, а инвестировать в экономику, тогда как экономика США представляет собой гибрид пузырей и химер, и рассудительному вкладчику инвестировать там не во что. В результате компании практически непрерывно штрафуются за то, что оставляют деньги на счетах.
Это происходит в период, когда снижение цен на нефть стимулирует бум другой части мировой экономики, в особенности европейской. Обладающие мощнейшим влиянием на Белый дом и Капитолий ТНК стремятся переносить центр тяжести своей деловой активности в Европу, одновременно лоббируя дальнейшие разрушительные шаги правительства для уничтожения своих конкурентов в США — то есть практически всех, кто остался в американской экономике. Белый дом привязан к своему континенту, ему деваться некуда, но идя на поводу у индифферентных к состоянию или даже существованию США лоббистов, делает один непоправимый шаг за другим.
Прибыли большинства акционерных компаний Евросоюза растут, и их американским конкурентам становится всё выгоднее инвестировать в Европе, а не дома.
С другой стороны, благоприятное для Европы состояние цен на нефть тянет к пропасти ряд других экономик. Венесуэла уже на грани банкротства. Арабские страны ОПЕК просто добывают нефть и продают её безо всякой оглядки на экономический эффект. Только, чтобы под конец набить карманы принцев, которым в ближайшие годы придётся бежать. Страдает и российская экономика.
После того, как я вывесила несколько постов, объясняющих влияние определённых событий на экономические реалии (в частности, относительно недавнюю серию постов о причине падения цен на нефть), ко мне в блог всё чаще пишут представители среднего бизнеса и специалисты, обслуживающие крупный, с вопросом: во что инвестировать?
Не хотелось бы брать на себя ответственность за такие рекомендации. Впрочем, рекомендаций и не даю. Я не экономист, а юрист, но поскольку натасканные в США эксперты-экономисты утратили связь со здравым смыслом, позволю себе высказать несколько соображений. Они основаны не на мантрах, повторяемых специалистами, а, для разнообразия, как раз на житейском здравом смысле, который днём с огнём приходится искать — и так редко находить — в специальных изданиях.
Экономисты, в первую очередь американские, не советуют в эти трудные времена инвестировать в акции предприятий. Они правы, но частично. Инвестировать в американские предприятия сейчас действительно слишком рискованно.
Однако полагаю, что самое время вкладывать в акции крупных европейских или активно работающих в Европе предприятий пищевой промышленности, таких как Unilever, Oetker, Danone, Nestlé или Lactalis.
Я бы держалась подальше от банков, в особенности от компаний, предоставляющих полный ассортимент банковских услуг.
Благодаря нынешней доступности и дешевизне денег многие люди приобретают недвижимость. Мне это представляется весьма близоруким подходом, если не сказать прямо: путём в ловушку. Ведь недвижимость проще, чем что-либо ещё, эффективно обложить налогами.
Я далеко не единственный человек, не утративший связи с реальностью. Поэтому так много людей теперь покупают золото. Достаточно посмотреть на изменения цены на этот металл хотя бы за последние два года.
Тем не менее, золото — не для инвесторов. Скорее, для искателей приключений или «wildcatters» — спекулянтов, занимающихся сомнительными операциями.
Вывод? Не хочу делать никаких выводов, и тем более давать рекомендации. Выложила эти соображения с другой целью: в качестве своеобразной поверочной плиты для «юстировки» дальнейшего анализа причин и задач ожидаемых в ближайшее время мероприятий, которые будут осуществлены как специальными службами США, так и частными корпорациями.
Этот вопрос беспокоит меня больше, чем каналы инвестиций. Экономика США уже утонула, и откачать её вряд ли удастся. Однако выжившие прочие секторы и атрибуты этого государства прилагают все усилия, чтобы гальванизировать протухший труп. Когда мы смотрим новости о международной политике или о войне в той или иной части планеты, за видеорядом и голосом диктора мне почему-то слышится:
— Разряд!
— Нет пульса.
— Повысить напряжение. Разряд!
— Нет пульса…
Прикладная аналитика, как экономическая, так и политическая, сегодня должна стать междисциплинарной. Например, если б среди принимающих решения мировых лидеров был врач, то он бы спас множество жизней. Хотя бы тем, что уже перед первым разрядом он должен был скомандовать: «Отойти от больного». У медиков такая процедура, а политики о ней не знают. Хотя европейские уже начинают о чём-то смутно догадываться.
Источник