Когда цена на нефть, а с ней и рубль поползли вниз, "мы стали свидетелями того, как у крупных российских корпораций убытки по внебиржевым деривативам с валютной компонентой начали достигать суммы, исчисляющейся десятками миллиардов рублей", — рассказал Моисеев.
Фактически ЦБ столкнулся с "новым феноменом" — теневым рынком внебиржевых деривативов, риски по которому остаются для регулятора загадкой, "поскольку ни объемы рынка, ни объемы потерь для нас не раскрываются", посетовал Моисеев, предупредив, что казначеи банков и корпорации должны извлечь уроки из этой ситуации.
Российские власти перешли к прямым угрозам в адрес спекулянтов, пытаясь остановить падение рубля и пообещав через советы директоров госкомпаний воздействовать на экспортеров, влияние которых на рынке возросло в условиях сжатия валютной ликвидности.
Банкиры возмущены обвинениями в свой адрес. На практике против рубля играют их клиенты, уверяют они. Для ряда компаний (экспортеров, авиакомпаний, сотовых операторов — отраслей, выручка и расходы в которых в разных валютах) деривативы — необходимый инструмент, чтобы обезопасить себя от валютных колебаний.
Компания-экспортер тоже имеет валютные риски — доллар может не только вырасти, но и упасть, что наблюдалось в начале 2000-х. Поэтому, как правило, они заранее заключают с банками контракты на поставку валюты по определенной цене, это обходится им несколько дороже, но зато позволяет прогнозировать бизнес.
Аналогичная картина наблюдалась и в 2008 году, вспоминает казначей крупного частного банка.
"При курсе в 34 рубля за доллар клиент-экспортер хеджировал свои валютные риски и по договору должен был поставить банку доллар, например, по 36 рублей — говорит он. — В такой ситуации никто не будет ждать, когда курс дойдет до 54 рублей — банк попросит закрыть сделку или довнести валюту как минимум на курсе в 40 рублей. Такие контракты равномерно распределялись на полгода-год — теперь это все сработало в один-два месяца".
И клиенту еще несколько месяцев ждать поставки собственных долларов — а они нужны сейчас.
ЦБ изучает текущую валютную позицию банка, правда, регулятор при этом ожидает от банка "однонаправленных действий", "а на практике бывает, что банк встает (по валютной позиции) в другую сторону, что, как правило, связано с тем, что ты кроешь позицию клиентов", заявил руководитель казначейства ВТБ Олег Горлинский (цитата по Reuters).
Банк в этот контракт вшивает определенные условия, которые срабатывают как маржин-колл при достижении курсом рубль — доллар определенной величины. В этом случае клиенту приходится "проплатить колл": если у него не оказалось валюты, то приходится "взять и продать рубли", описывал банкир.
Клиент делает это через банк, и "внешне это выглядит так, что мы вышли покупать валюту, но мы покупаем не потому, что это нужно нам, а для того, чтобы это транслировать клиенту под его сделку с нами", — подчеркнул Горлинский.
Моисеев сообщил, что банки продавали деривативы не только ради хеджирования.
"Большая часть деривативов по результатам консультаций с дилерами и корпорациями делалась вовсе не в целях хеджирования, к чему они природой предназначены, а из соображений снижения процентных расходов по кредитам либо получения дополнительных доходов спекулятивного характера на курсовой переоценке", — возмущен Моисеев.
Один из госбанков стимулировал клиентов-экспортеров заключить деривативы, взамен предлагая пониженную ставку по кредитам, рассказывает источник на банковском рынке. Сейчас сработали маржин-коллы и расходы клиентов, которые польстились на это предложение, существенно увеличились, говорит он: "Один из клиентов недавно жаловался в ЦБ на своего кредитора".
Управляющий партнер компании Da Vinci Олег Железко соглашается: "Давление на рубль оказывали многие: частники, хедж-фонды, российские, зарубежные — все играли против рубля".
Агентство "ПРАЙМ"
