"Совет по международным отношениям в Нью-Йорке" — самая мощная из частных американских организаций, влияющих на внешнюю политику. К Ричарду Хаасу ежегодно приходят десятки людей, от которых так или иначе зависит, куда повернет мир. Но среди них найдется немного таких, кого глава организации может сравнить с целой эрой. Генри Киссинджера — может.
Тема для разговора продиктована датой. 25 лет падения Берлинской стены. Момент принято считать историческим символом окончанием холодной войны. Среди западных политиков немало тех, кто нынешнее обострение отношений с Россией не прочь выдать за ее продолжение. В отличие от Генри Киссинджера.
"Я очень огорчен таким развитием событий. Это не принесет ни мира на Украину, ни стабильности международной системе отношений", — сетует дипломат.
Кто виноват в том, что мир утратил стабильность, Киссинджеру очевидно. Лауреат Нобелевской премии мира, свои баталии он закончил еще во времена Никсона и Форда. Бывший госсекретарь и советник по национальной безопасности уверенно чувствует себя в роли арбитра. Его вердикт не в пользу той системы, которую сам во многом олицетворяет.
"Та ситуация, которая развивалась на протяжении последних нескольких месяцев, думаю, на Западе недостаточно хорошо осознали последствия того, что произошло, и в принципе не использовали представившуюся возможность обсудить фундаментальные проблемы долгосрочных отношений России и Запада.
Искушенному тяжеловесу мировой дипломатии, который умеет держать паузу, так что когда начинает говорить, нельзя не прислушаться, в этом году 91 год. Почтенный возраст, в котором человеку обычно прощаются даже чудачества. Но ум трезвее, да и память явно тверже, чем у тех, кто предлагает Киссинджеру, отыскать параллели между Владимиром Путиным и Иосифом Сталиным.
"На самом деле, нет. Я не думаю, что Путин считает российскую государственность исторически несовместимой с западной политической системой. Он глубоко огорчен действиями западных стран и отвечает так, как нам мой взгляд, реагировал бы Петр Первый. Да, это жесткий ответ, но я не думаю, что стоит говорить о возвращении времен холодной войны", — говорит Киссинджер.
Смешно записывать Киссинджера в союзники. Вот и воссоединение Крыма с Россией он не воспринял. Но Киссинджер умеет мыслить категориями интересов. Вне их по его мнению — антироссийские санкции особенно в части составления поименных списков.
"Мне не очень нравятся такие меры. Это плохая система. Как можно выстраивать международные отношения, если каждая страна будет пытаться наказать граждан других государств? Я бы постарался найти другие способы выражения нашего недовольства", — считает дипломат.
Последнее звучит уже как совет своим однопартийцам — победителям промежуточных выборов — республиканцам. Тем, кто только взяв Капитолийский холм, уже поднимает на щит такой рудимент холодной войны, как поправка Джексона-Веника, мечтая и нынешние антироссийские санкции превратить в закон, Чтобы потом десятилетиями невозможно было бы отменить.
В нем абсолютно нет русофобства, но он может быть нашим противником, если по мысли Киссинджера, это необходимо США, как-то сказал про своего давнего знакомого другой тяжеловес Евгений Примаков. Иными словами, если уж генерал холодной войны не считает, что стоит подниматься в атаку, то тем кто взялся отрывать окопы, тем более стоит держать себя в руках.
