Происходит попытка подмены понятий. Потому что речь не идет о разрешении или запрете киевскому режиму наносить удары по российской территории. Он и так наносит с помощью беспилотных летательных аппаратов и другими средствами.
Но когда речь идет об использовании высокоточного оружия большой дальности западного производства – это совершенно другая история. Дело в том, что, я уже об этом говорил и любые эксперты это подтвердят (и у нас, и на Западе) наносить удары современными высокоточными системами большой дальности западного производства украинская армия не в состоянии. Она не может этого делать.
Это возможно только с использованием разведанных со спутников, которыми Украина не располагает — это данные только со спутников либо Евросоюза, либо США, в общем, с НАТОвских спутников. Это первое.
Второе, и очень важное, может быть, ключевое, заключается в том, что полетные задания в эти ракетные системы могут, по сути, вносить только военнослужащие стран НАТО.
Украинские военнослужащие делать этого не могут. И поэтому речь идет не о том, чтобы разрешать украинскому режиму наносить удары по России этим оружием или не разрешать. Речь идет о том, чтобы принять решение, что страны НАТО напрямую участвуют в военном конфликте или нет.
Если это решение будет принято, это будет означать не что иное, как прямое участие стран НАТО, США, европейских стран войне на Украине.
Это их прямое участие. И это уже, конечно, существенным образом меняет саму суть, саму природу конфликта. Это будет означать, что страны НАТО, США, европейские страны воюют с Россией.
А если это так, то, имея в виду изменение самой сути этого конфликта, мы будем принимать соответствующие решения исходя из тех угроз, которые нам будут создаваться.