Не только возможны - это, в конечном итоге, единственно возможный итог противостояния. Дипломатический тупик разрешается последним доводом королей - войной.
Так США поступали со своими противниками уже в наше время - например, с Ираком, - так случилось и в нашей ситуации. Ирак сегодня вспоминают в связи с военным аспектом, указывая на то, что иракская кампания подвигла и Россию вносить структурные изменения в армию.
Но Ирак следовало бы изучать и в его послевоенном виде - что случилось со страной и каким геморроем она стала для тех же Штатов: никто не слышал о том, что на мировой арене появилось здоровое и процветающее государство - послесаддамовский Ирак.
Но Ирак далеко от Штатов, а Украина у нас под боком - и мы не можем не думать о её послевоенном статусе. Но вернусь к переговорам и миру: говорить придётся, - но с кем и с какими картами на руках? Это важно.
Сейчас Украина надеется на одно: своими успехами на поле боя, но более в рамках информационного противостояния, подкрепленного успехами на поле боя, раскачать ситуацию внутри России - только тогда она может говорить о Крыме и не только.
Мы же понимаем, что стоим сейчас посредине качели, удерживая равновесие, и нам важно соблюсти баланс.
Если Украине, а точнее - Западу, - не удастся реализовать свой глобальный замысел - мы прижмем Украину. Обойдётся это дороже, чем хотелось бы, - но прижмем. Но прижать нужно так, чтобы вырвать жало у скорпиона окончательно - тогда возможны переговоры.
То, что останется от Украины, должно стать мирным и процветающим образованием, неспособным больше собрать военный потенциал себе и людям на горе.
То, что мы сумеем занять всю территорию Украины, а главное - удержать под контролем её нелояльное население, не прибегая к постоянному насилию - я не верю.
Если мы дерзнем заглотить ерша целиком, то рискуем получить растопыренный шипами комок в горле.
Поэтому при текущем состоянии дел мы должны создать себе окончательные преимущества, с позиции которых и будем разговаривать.