Барак Обама предупреждал Путина, что тот попадет в международную изоляцию. Дэвид Кэмерон говорил, что не доверяет российскому лидеру. А тогдашний премьер-министр Канады Стивен Харпер резко заявил Путину: «Убирайтесь с Украины».
Гневно реагируя на введение санкций, Путин сказал, что западные руководители отключили свои мозги и только усугубляют ситуацию, наказывая Москву. Но критика не стихала, и он в приступе раздражения уехал с саммита раньше времени.
Перемотаем время вперед на саммит G20 этого года, который состоялся в Турции, и у нас возникнет впечатление, что все изменилось. Путина там фотографировали в дружелюбной суматохе, с ним оживленно разговаривал Обама и советник по национальной безопасности Сьюзан Райс (Susan Rice). Он провел результативные переговоры с Кэмероном и другими лидерами. Никакого остракизма, никаких запугиваний. Путин стал человеком, с которым хотел встретиться каждый.
Причина этого не является загадкой. Подвергающиеся беспощадным ударам со стороны «Исламского государства», страдающие от кризиса с беженцами и поэтому отчаянно пытающиеся положить конец сирийской войне европейские лидеры при поддержке Обамы пришли к тревожному, но в историческом плане не такому уж и новаторскому выводу: они нуждаются в России.
Выступая после пятничных терактов в Париже, бывший, а возможно и будущий президент Франции Николя Саркози призвал создать новую всеохватывающую коалицию для борьбы с ИГИЛ. «Мы должны сделать выводы из ситуации в Сирии, — сказал он. — Нам нужны все, чтобы уничтожить ИГИЛ, в том числе и русские. Двух коалиций в Сирии быть не должно».
Франсуа Олланд поддержал призыв своего предшественника о начале единых международных военных действий совместно с Россией, когда выступал в понедельник во французском парламенте. Аналогичную позицию занял Кэмерон. Он призвал Путина сосредоточить российский огонь на объектах ИГИЛ, а не на пользующейся поддержкой Запада Свободной сирийской армии, и сказал ему, что Британия готова к компромиссам по рамочному мирному соглашению и по переходному периоду в Сирии.
Белый дом заявил, что Обама и Путин согласились с необходимостью «политического перехода, осуществляемого сирийцами и принадлежащего сирийцам», которому должны предшествовать переговоры при посредничестве ООН между сирийской оппозицией и режимом, а также прекращение огня«.
Все это говорит о том, что Путин сделал дипломатический хет-трик. Во-первых, он добился от Запада признания того, что российские военные действуют в Сирии на законных основаниях и играют там важную роль, а в ответ дал неопределенные обещания сотрудничать с коалицией под руководством США и не стрелять в «хороших парней». Это свидетельствует о кардинальном изменении американских позиций, потому что вначале США говорили, что российская интервенция недопустима и «обречена на провал».
Такое новое понимание дает Путину политическое прикрытие, необходимое ему внутри страны после запоздалого признания того, что российский самолет потерпел крушение на Синае из-за взрыва бомбы. В результате этого теракта погибло почти вдвое больше людей, чем во время парижских атак.
Путин заявил во вторник, что российские военные действия будут усилены, и быстро сдержал свое слово, когда его дальние бомбардировщики нанесли удары крылатыми ракетами. Теперь он обладает полной свободой действий и непременно ею воспользуется. «Мы будем искать их [боевиков ИГИЛ] везде, где бы они ни прятались. Мы их найдем в любой точке планеты и покараем», — заявил российский президент. Но здесь есть одна загвоздка, заключающаяся в том, что в случае масштабного возмездия русские будут без разбора карать и джихадистов, и гражданское население.
Во-вторых, Обама и Кэмерон вынуждены признать, что сирийский президент Башар аль-Асад может остаться у власти, возможно, на весь 18-месячный переходный период, когда под эгидой ООН будут идти мирные переговоры по Сирии.
До недавнего времени западные и арабские лидеры требовали немедленного ухода Асада. Кэмерон также выступил с вполне определенными заверениями в том, что стратегические интересы России в Сирии, где у нее на средиземноморском побережье имеются военно-воздушная и военно-морская базы, найдут полное признание и будут защищены при любом варианте урегулирования. Получается, что Путин добился еще одной своей ключевой цели.
В-третьих, складывается впечатление, что он также добился молчаливого признания той ситуации, которая сложилась на Украине. В любом случае, после заключения Минских соглашений боевые действия на востоке Украины стихли. Но Россия полностью контролирует Крым, и теперь кажется, что эта незаконная аннексия стала состоявшимся фактом.
Официальные лица говорят, что Обама на встрече с Путиным в Турции поднимал вопрос об Украине. Но возврат Крыма никто не обсуждал. Можно сделать вывод: рискованное предприятие Путина, когда он самым вопиющим образом нарушил нормы международного права, вполне удалось, и Киев навсегда потерял Крым.
Было бы неверно видеть во всем этом реабилитацию Путина. Санкции против России сохраняются. В стране нарастают экономические проблемы, отчасти из-за снижения нефтяных цен. Путин по-прежнему вызывает глубокое подозрение у западных руководителей, которых тревожат его дальнейшие замыслы, особенно в Ираке и Афганистане после завершения оккупации.
Однако самодовольная американская оценка, состоящая в том, что Путин — умелый тактик, но плохой стратег, сегодня кажется безнадежно ошибочной. Путинская интервенция в Сирии не ослабила его позиции, а вернула России ее место за главным столом переговоров. Теперь Путин — уже не блюдо из меню; теперь он новый шеф-повар в дипломатии.
Перевод ИНО СМИ
