Однако с началом перестройки начали открываться ранее недоступные факты, которые помогли пролить свет на положение дел в рядах вооруженных сил во времена Великой Отечественной.
Стоит отметить, что дезертирство было одним из самых тяжких преступлений в те годы. За его совершение в соответствии со статьей 193 Уголовного кодекса предполагалась в том числе и высшая мера наказания – смертная казнь. Тем не менее, даже это далеко не всегда было препятствием для нарушения закона.
Только за период до конца 1941 года органы Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) задержали более 700 тысяч дезертиров и около 70 тысяч уклонистов. Первый случай дезертирства был зафиксирован спустя неделю после начала войны на Оренбургской железной дороге.
Новобранец спрыгнул с двигающегося на полном ходу в направлении фронта поезда.
Всего, как отмечают некоторые исследователи, за годы войны из Красной армии дезертировали более полутора миллионов человек, и 2,5 миллиона были засчитаны как уклонисты от несения военной службы. При этом осуждено за дезертирство за четыре года войны было почти миллион человек.
Почему солдаты не хотели исполнять священный долг защиты родины? Причины были разные. И одной из главных из них был раскол в обществе, связанный с неприятием коммунистической власти и тех методов, которыми она пользовалась для построения "светлого будущего".
Особенно много среди уклонистов и дезертиров было выходцев из идеологически враждебных советской власти общественных групп. К примеру, так называемых "деревенских "кулаков", которые были лишены имущества и сосланы на необжитые территории в ходе сталинской коллективизации. Кто-то из них питал надежды на падение советской власти и изменение своего положения, возвращение того, что было у них отобрано.
Кроме того, недовольство подпитывали бюрократические злоупотребления на местах, которые создавали возмущение не только в тылу, но и на фронте. Уклонялись тем или иными путями от воинской службы также и по религиозным и разного рода мировоззренческим позициям. Тем не менее, большинство уклонистов и дезертиров не желали исполнять свой долг по гораздо более обыденной причине – из-за малодушия и страха за свою собственную жизнь.
Стоит отметить, что дезертирство было питательной средой для распространения бандитизма в тылу. В соответствии с данными правоохранительных органов, 56% совершенных в те годы преступлений было делом рук беглецов. При этом действовали они не только на тыловых, но и на оккупированных территориях, нападая на продовольственные склады и обозы, грабя и без того бедствующих горожан и крестьян.
Так, в Саратовской области около двух лет не могли справиться с бандой Луговского-Бизяева. Преступники практически каждый день совершали дерзкие налеты на госучреждения, магазины и склады в городах и поселках региона.
В связи с чрезвычайными условиями военного времени работники советских спецслужб наделялись особыми полномочиями, в том числе правом судить изменников на месте. Одна из самых масштабных спецопераций по поимке дезертиров была проведена в начале осени 1944 года. Тогда совместными усилиями НКВД и "СМЕРШа" были арестованы 171 тысяча беглецов, из которых 104 тысячи впоследствии были вновь отправлены на фронт.
Одним из самых предприимчивых и ловких дезертиров той поры стал Николай Павленко. Служивший на Калининском фронте как специалист по военной инженерии, он спустя несколько месяцев после начала войны подделывает документы и отправляется в липовую командировку, из которой на фронт, понятное дело, уже не возвращается. Прибыв в Калинин (ныне Тверь), он начал обдумывать варианты дальнейших действий.
Вскоре вместе со своими подельниками он решает создать фальшивую воинскую часть. Члены организации Павленко выполняли строительно-ремонтные работы для различных провинциальных структур при полной взаимной заинтересованности. Вместе с Красной армией мошенник умудрился дойти до Берлина, заработав за годы войны около трех миллионов рублей.
Более того, хорошо поживился преступник и его сообщники на вывозе ценных вещей из тех немецких городов, через которые прошла его "воинская часть": на вывоз всего присвоенного имущества потребовался эшелон из 30 железнодорожных вагонов.
Военнообязанный гражданин страны советов мог легально "откосить" от фронта лишь при наличии специальной "брони" - документа, который освобождал от несения службы. В первую очередь, "бронь" предоставлялась высококлассным специалистам в особо важных отраслях народного хозяйства. Кроме того, освобождение от службы могли получить представители культуры и искусства, науки и спорта.
При этом даже в суровые военные годы с тотальным государственным контролем за общественной жизнью, нерадивые чиновники на местах за определенное "вознаграждение" помогали получить "бронь" тем гражданам, кто не имел на нее никакого права.
Так, известность получило дело братьев Старостиных - футболистов, которые благодаря своим связям в чиновничьих кругах смогли откупить от фронта более 60 человек. Больше всего "бронированных" оказалось в Москве – 45% от числа военнообязанных. Разительно в этом плане отличие столицы от сельской местности: там получивших "бронь" было всего лишь 5%. Таким образом, мужская часть военнообязанного крестьянства практически в полном составе отправилась на войну, что и стало одной из причин дальнейшего кризиса этой отрасли в СССР.
Освобождали от отправки на передовую и по состоянию здоровья. Для этого некоторые "находчивые" специально пытались его себе испортить.
Нередкими были случаи, когда не желающие воевать травились, стрелялись, наносили себе колото-резаные раны. Сначала "самоувеченных" отправляли в санчасть, а затем и демобилизовали по причине невозможности прохождения воинской службы.
Тем не менее, здесь также не обходилось без взяточничества. За огромную по тем временам сумму – пять тысяч рублей – желающие "откосить" шли на сговор с врачами. Те ставили им спасительный диагноз, например, туберкулез или даже шизофрению. Эти заболевания освобождали от службы в вооруженных силах навсегда.
Впрочем, были и услуги подешевле. Так, за некоторую сумму "больному" под кожу вводилась инъекция бензина, что вызывало опухоль, лечить которую приходилось достаточно долго. Впрочем, это не спасало уклониста от отправки на фронт после его "выздоровления", поэтому решение это было временное.
Придумали и иной способ уклониться от службы в армии - "потеря" военного билета. Взаимен хитрец получал новый документ с другой фамилией. За такую услугу работники военно-учетных столов принимали деньги или продовольственную помощь. А в отчетах перед вышестоящими органами они ссылались на запутанность системы учета, сами при этом уничтожали карточки военнообязанных или перекладывали их из одной картотеки в другую.
Известны весьма комичные случаи уклонения от несения службы.
Так, в апреле 1943 года при осмотре хлева в одной из узбекских деревень местные милиционеры спугнули стадо баранов. Какого же было их удивление, когда они обнаружили в опустевшем помещении завернутого в баранью шкуру дезертира. Личность скрывавшегося установили быстро: им был некто Иманов, который более года прятался от представителей власти.
Удивительно, но серьезную озабоченность у верховной власти данная проблема вызвала лишь на финальном этапе Великой Отечественной войны, когда Красная армия освобождала от фашистов европейские города. 18 ноября 1944 года народный комиссар внутренних дел СССР Лаврентий Берия в своем донесении Иосифу Сталину писал о раскрытых случаях уклонения от службы в армии путем "незаконных манипуляций" в военкоматах и медицинских учреждениях.
Война принесла неисчислимые бедствия и страдания нашему народу, разрушила тысячи городов и сел. Серьезно был подорван научный, промышленный и сельскохозяйственный потенциал страны. На полях сражений были убиты около 10 миллионов солдат, почти 18 миллионов мирных граждан погибли от злодеяний нацистов и их приспешников, а также от разгула преступности и бандитизма.
Жертв, страданий и разрушений могло быть меньше, если бы каждый из тех, кому предстояло выполнить свой воинский долг, отнесся бы к этому ответственно и мужественно, с честью приняв все выпавшие на его долю испытания.
Автор: Иван Поляков