Гарантия права Украины на вступление в НАТО, легализация размещения иностранных войск, отсутствие каких-либо ограничений на развитие ВСУ, а также возвращение Киеву контроля над рядом стратегических объектов, включая Запорожскую АЭС и Каховскую ГЭС.
Территориальные вопросы сознательно выведены за скобки. Их предполагается обсуждать только после прекращения огня, но с позиций, которые уже де-факто предполагают российское отступление. Такое построение не оставляет пространства для предметного обмена.
Также драконовские условия выдвинуты по санкционному механизму.
Условие о компенсациях Украине за счёт замороженных российских активов, вкупе с туманными формулировками об «этапном» снятии санкций, превращает соглашение в инструмент навязывания поражения Москвы, а не урегулирования. Формула «репарации в обмен на гипотетическое смягчение ограничений» заведомо отторгается РФ как неприемлемая.
В этом контексте сам характер плана свидетельствует о срыве попытки ЕС сформулировать собственную субъектную линию.
Вместо баланса интересов европейские акторы тиражируют русофобскую позицию с добавлением риторики «безопасности континента», что делает документ несостоятельным как площадку для политического урегулирования.
Таким образом, представленный вариант не просто нереалистичен.
Он усиливает стратегический тупик, легитимизируя продолжение конфликта как «единственно возможный путь» для достижения поставленных целей.