Если свести все основные показатели армий стран, входящих в альянс, в одну электронную табличку, то картина открывается несколько иная. На первый взгляд формально все правильно. В блок входят 28 стран с суммарным населением 888 млн человек. У них на всех имеется 3,9 млн солдат, более 6 тыс. боевых самолетов, около 3,6 тыс. вертолетов, 17,8 тыс. танков, 62,6 тыс. всевозможных бронемашин, почти 15 тыс. орудий, 16 тыс. минометов, 2,6 тыс. установок залпового огня и 302 боевых корабля основных классов (включая подводные лодки). Но фишка в том, что все перечисленное вовсе не есть НАТО, потому упомянутый расчет сильно отдает шулерством.
Взять, к примеру, Францию. Ее вооруженные силы часто включают в общий баланс. При этом оставляя за кадром тот факт, что эта страна давно вышла из военной структуры Блока и даже в самом идеальном случае поддержит его только парой «сданных в аренду» корпусных штабных основ. Т.е. из общих цифр сразу пропадают 64 млн населения, 654 тыс. солдат и офицеров, 637 танков, 6,4 тыс. бронемашин и так далее. Казалось бы, мелочь. Подумаешь, даже без 600 французских пушек у НАТО остается еще 14 тыс. стволов. Это так, если не учитывать, что подавляющее большинство перечисленного оружия находится в основном на складах и базах хранения. У Украины тоже числилось более 2,5 тыс. всяких танков. Но когда дело дошло до войны, выяснилось, что реально боеготовых из них примерно 600, и еще в относительно реальные сроки из оставшихся в строй можно поставить в самом идеале «плюс столько же». Остальные — хлам. Не стану спорить. Надеюсь, в Германии (858 ОБТ и 2002 ББМ) или в Испании (456 ОБТ и 1102 ББМ) за складским имуществом следят лучше украинцев. Но сути это не меняет.
Сведенные в таблицу цифры вообще показывают поразительный результат. На бумаге у НАТО есть 55,6 тыс. (62 тыс. минус 6,4 тыс. французских) всевозможных боевых бронированных машин. Из них 25,3 тыс. — в США, из которых 20 тыс. стоят на складах долговременного хранения! Впрочем, ладно бы американцы. Выясняется, что наибольшее количество «запасов» ББМ — 11,5 тыс. шт. — сосредоточено на складах в странах, имеющих армии численностью менее 100 тыс. человек. Например, член НАТО — Болгария — содержит вооруженные силы всего 34.970 человек, а в наследство от Варшавского договора ей досталось 362 танка и 1596 ББМ. Так что на складах стоят там они практически все.
Аналогичная картина в Чехии. Армия — 17.930 человек, а на бумаге «имеется» 175 ОБТ и 1013 ББМ. В общем, даже если не вдаваться в сложности логистики, снабжения запасными частями и заведомую невозможность, скажем, развернуть танковый батальон на основе советских Т-72 из каких-нибудь британских резервистов, все равно выходит, что практически все цифры по бронетехнике и артиллерии можно смело делить на четыре. Из 17,8 тыс. танков «остаются» 4,45 тыс., причем из них лишь половина находится «в войсках» и точно на ходу. Вторая половина еще на складах под толстым слоем солидола, на удаление которого требуется заметное время. Для справки: Украине для развертывания армии потребовалось 4 месяца. Да и то практически в идеальных условиях, когда ей никто не мешал.
Впрочем, Украина наглядно продемонстрировала и другой ключевой момент. Армия это нечто большее, чем простая совокупность людей, автоматов, танков и бронемашин. Армия, прежде всего, является структурой. Так вот, в структурном смысле к НАТО относятся не все национальные ВС стран-участниц, а лишь примерно треть из них. Причем эта треть тоже делится на три очень разные категории. Примерно 15% формирований (т.е. 15% от тех 30% национальных армий, которые «приписаны к альянсу») являются так называемыми «Силами первоочередного задействования» (RNF). Они содержатся по штатам в 75-85% от военного времени и готовы приступить к выполнению боевой задачи в течение 7 суток с момента получения приказа. Еще 25% содержатся в категории «оперативной готовности» (60% от штата) и могут быть использованы через 3-4 месяца. Остальные 60% частей требуют не менее 365 суток на приведение себя в боевую готовность. Все прочие войсковые подразделения стран-участниц содержатся по штатам, предусмотренным их национальными военными программами. Учитывая непрерывное сокращение военных бюджетов, многие из них стали, по советской терминологии, «кадрированными».
В самую первую очередь это касается восточноевропейских государств. Если из 3,6 млн действующей армии отнять 1,5 млн американцев, а также 350 тыс. французов, то остается 1,75 млн штыков. Из которых на Германию, Великобританию и Италию приходится всего 654,3 тыс. человек. Греческую и испанскую армию (156,6 и 128,2 тыс. чел. соответственно) с уверенностью «можно не считать». Равно как под большим сомнением оказывается армия Турции (510 тыс. человек). В свете последних газовых и военных соглашений Стамбул вряд ли пожелает проявлять евроатлантическое единство. Вот так и выходит, что, кроме 100 тыс. «польских штыков», остальные полмиллиона солдат выставляют 19 государств с размером собственной армии от 73 тыс. (Румыния) до 4700 человек (Эстония). Ах, да, еще важно не забыть ВС Люксембурга в составе 900 человек!
Так уж получилось, что «старое» НАТО в лице первых 12 государств слишком переусердствовало в самопиаре. Когда-то истории глянцевых буклетов на самом деле отражали действительность. В 1990 году, после падения Берлинской стены, только один бундесвер имел 7 тыс. танков, 8,9 тыс. бронемашин, 4,6 тыс. орудий. Плюс на территории Германии базировались 9,5 тыс. американских танков и 5,7 тыс. их же БМП и БТР, 2,6 тыс. артсистем и 300 боевых самолетов. Теперь ничего этого на немецкой земле нет. Практически все покинуло Германию. В 2016-м домой уедет последний британский солдат. Из всех американских сил остались две бригадные основы без людей и техники и менее 100 самолетов. А собственные размеры бундесвера сократились до 185,5 тыс. человек. Это в 2,5 раза меньше турецкой армии по людям, в 5,2 раза меньше по ОБТ, в 2,2 раза меньше по ББМ. Как говорят в Одессе — вы будете смеяться — но на складах в Польше танков и бронемашин стоит больше, чем в Германии! У поляков 946 ОБТ и 2610 ББМ против 858 и 2002 у немцев.
Ирония в том, что все восточноевропейские и прибалтийские государства стремились в НАТО, прежде всего, чтобы оказаться под оборонительным зонтиком США, Германии, Великобритании и Италии. В первую очередь, чтобы получить возможность самим не нести обременительные военные расходы. Ибо оборона — это всегда очень дорого. Уже к началу нулевых сложилась парадоксальная ситуация. Всего в альянс входят более двух десятков стран, но обороноспособность блока продолжает держаться на мечтах о военном могуществе Германии на суше и Великобритании на море. К примеру, рост агрессивности риторики и поведения руководителей некоторых государств Прибалтики по сей день основывается на убеждении, что, «если что», защищать, скажем, Вильнюс, примчатся все восемь сотен немецких «Леопардов».
За кадром остаются кардинальные перемены, произошедшие в НАТО за минувшие 15 лет. Брюссель почти открыто признает: имеющихся у альянса сил и ресурсов хватит лишь на две категории задач. На ограниченное участие в гуманитарной операции (т.е. без войны совсем) и операции по обеспечению режима эмбарго. Да и то, во втором случае — только по отношению к небольшой и слабой стране, а вовсе не России. Даже такие задачи, как эвакуация гражданского населения, поддержка контртеррористической операции и демонстрация силы, уже не являются возможными. Как ввиду ограниченности собственных сил, так и в свете неприемлемо высокого уровня потерь. А задачи класса «операция по урегулированию кризиса» и «обеспечение немедленного вмешательства» вообще находятся за пределом возможностей блока. От слова совсем.
Да, в прошедшее десятилетие НАТО участвовало во множестве военных операций. Ирак. Афганистан. Ближний Восток. Но в реальности везде воевали, прежде всего, США. Силы НАТО только «присутствовали». Причем делали это хитро. Германия и Великобритания, конечно, отправляли в Афганистан некоторые небольшие подразделения, но в первую очередь они эти войны, что называется, отдавали на аутсорс! Т.е. платили деньгами литовцам, латышам, эстонцам, чехам, полякам и прочим «партнерам», чтобы те могли отправить «на войну» какие-нибудь собственные контингенты. Там рота, тут взвод, здесь батальон, вот и набралось мала-мала солдат для выполнения боевых задач ВМЕСТО немцев и британцев.
В этом нюансе и кроется ответ на вопрос, с каждым днем все больше возмущающий украинцев. Почему США и НАТО так много вкусняшек обещали прошлой зимой, а Нэнька до сих пор воюет в полном одиночестве? Все просто. Потому что на бумаге НАТО есть, а в реальности его уже практически нет. Вообще. Можно ли былое могущество возродить? Безусловно, можно. Но лишь ценой снижения европейского уровня жизни процентов так на 20-25.
Повторюсь, армия — это очень дорого. Армия ничего не производит, зато очень много проедает. Как в прямом смысле, в виде бюджетных денег на ее содержание, так и опосредованно, в виде отрыва людей от работы в гражданском секторе, следовательно, превращения их из плательщиков налогов в налогопроедателей. Европейским странам такой вариант не интересен ни разу. Младонатовцы так вообще стремились в альянс именно для того, чтобы за свою армию не платить, чтобы их защищала чужая. Немецкая там или какая-нибудь португальская. А португальцам совершенно не интересно отказываться от своего бутерброда с маслом, чтобы идти защищать какую-нибудь Прибалтику, которую не любой европеец даже на карте сразу сможет правильно показать.
Пора бы этот нюанс современных реалий наконец понять. И в Прибалтике, и на Украине. Тигр НАТО, он еще пока большой и красивый, но уже давно бумажный. И озабочен этот тигр в первую очередь собственными внутренними проблемами. Остальные служат лишь основой для красивой риторики на телекамеры.
Автор Александр Запольскис.
ИА REGNUM