1. Москва рассчитывала, что Эрдоган сумеет организовать размежевание сирийской оппозиции на "умеренных" и "террористов". Предполагалось, что турки последних разоружат, а первых убедят начать диалог с правительством в Дамаске.
Этого не произошло. Боевые группы оппозиции, включая чисто экстремистскую ан-Нусру, воспользовались турецким присутствием как крышей и прекрасно себя чувствовали.
Периодически атакуя дронами российскую авиабазу в Хмеймиме и обстреливая позиции правительственных войск.
2. Демилитаризированная зона, создание которой предусматривалось в Идлибе, так и не появилась. Более того, Анкара даже не работала в этом направлении. Потому что рассматривала Идлиб как своеобразную пакетную сделку: в обмен на контроль над этой сирийской провинцией Турция закрывала глаза на действия России в остальной части страны.
3. Стратегическая трасса Хама - Алеппо не была разблокирована (предусматривалось, что Турция уговорит идлибских оппозиционеров это сделать). В итоге это сделали войска Асада, попутно отодвинув линию фронта от экономической столицы Сирии - Алеппо.
4. Сирийская армия при поддержке ВКС РФ достаточно быстро взломала оборону оппозиционных сил. При этом появилась проблема беженцев, которые опасаются репрессий со стороны Дамаска и бегут к границе с Турцией. Для Анкары это очень чувствительно, поскольку беженцы могут резко усложнить социально-экономическую и криминогенную ситуацию в приграничных с Идлибом турецких провинциях.
5. В ходе сирийского наступления Турция не смогла защитить оппозиционные силы в Идлибе, которым давала определенные гарантии. Такая ситуация - серьезный удар по её престижу в регионе. И поэтому Анкара будет требовать компенсации.
6. Наконец, в ходе боев сирийцы (умышленно или нет) нанесли удары по турецким обсервационным пунктам, что привело к гибели военнослужащих. С точки зрения Турции (как и любой другой страны на её месте) это не должно остаться безнаказанным.
Но всё это лирика.
Если резюмировать, то нынешний идлибский кризис сводится к одному: Россия и Турция по-разному понимали договоренности по урегулированию в этой сирийской провинции.
Анкара понимала оккупацию Идлиба как плату за уступки России в других районах Сирии.
Москва считала, что с помощью Турции она организует процесс примирения оппозиционных группировок с Дамаском.
Обе стороны ошиблись в своих ожиданиях. И сейчас идёт поиск политического решения.
Есть ощущение, что для урегулирования разногласий личной встречи Путина и Эрдогана в конце февраля может оказаться недостаточно.
Если решение и будет найдено, то в марте в трёхсторонем формате (Россия, Турция, Иран) в Тегеране.
